О, Боевая Гвардия, клинок закона! О, храбрые гвардейцы-молодцы! Пока в строю гвардейские колонны, не будет дефицита колбасы...
С разрешения Frundsbergа публикую здесь его заметку. Всем интересующимся отечественной военной историей - рекомендую.
Иди, спасай царей.
В 1797 году казалось, что на военной карьере Суворова поставлен крест. После кончины Екатерины II император Павел, находившийся с царицей в отношениях, мягко говоря, натянутых, задался целью переделать буквально всё в стране в пику усопшей государыне. Среди прочего, его реформания выразилась в радикальной переделке армии. Нововведения не сводились к одному только введению палочной дисциплины и преврашению боевой подготовки в парадную, но полезные новации не компенсировали совершенных глупостей. Армия боевиков превращалась в войско почетного караула. Один из участников штурма Варшавы говорил, что на смотре страшился сильнее, чем в бою. Суворову вся эта вакханалия, понятно, была серпом по ушам, и фельдмаршал исходил ядом. Ну, все слышали, да? - "Пудра не порох, букли не пушки, коса не тесак, я не немец, а природный русак!". Павлу это вскорости надоело, и Суворову была дана отставка. И ссылка.
Александр Васильевич был уже совсем не первой молодости, и в общем готовился так и помереть в опале на манер Велизария. От тихого угасания его спасла новая война.
В 1799 г., после разгрома Наполеоном австрияков в Италии (и перехода Сапога под руку хранцуза), Австрия возжаждала реванша. Габсбурги просили помощи у России, и Павел I согласился ее оказать, поскольку французы уже предприняли несколько недружественных демаршей. Арестовали русского консула на Ионических островах, приютили польского эмигранта Домбровского (Польша тогда входила в состав Российской империи, и бесперечь бунтовала), Наполеон захватил Мальту (а Павел был ажно почетным великим магистром Мальтийского ордена). Короче говоря, по совокупности заслуг Павел решился подать австриякам помощь. К союзу также присоединилась Англия, боровшаяся с Францией за колонии. Англичанам было вообще параллельно, республика во Франции, монархия, да хоть диктатура пролетариата, главное - кому принадлежат владения в Америке и Азии. И именно англичане, не ставившие ни в грош военные способности австрийских полководцев (поначалу на русско-австрийский ограниченный контингент предполагалось поставить какого-нибудь эрцгерцога), предложили поставить во главе армии Суворова.
Зимой 1799 года этот сухой, но крепкий старик приехал в Петербург. "Иди, спасай царей" - сказал Павел.
читать дальшеДекорации и актеры.
Французы занимали северную Италию. Это сильно урбанизированная равнина, на юг - собственно сапог, на север - Швейцария с Альпами, на восток Австрия, на запад - Франция. Русские и австрийцы входили туда, как нетрудно догадаться, с востока. Неприятель располагал там двумя контингентами. Сначала предстояло столкнуться с Итальянской армией Ширера (58 тысяч человек), в средней Италии располагалась Неаполитанская армия Макдональда. Всего в двух армиях было до 180 тысяч народу, но Макдональд должен был прикрывать еще и всю Италию, плюс много народу отжирали гарнизоны, так что в поле таких орд не бегало.
Италийский командарм Ширер был старый осел и бездарь. У него, однако, имелся крайне талантливый зам - генерал Моро. Этот парень мог посостязаться в военной славе даже с Бонапартом. По крайней мере, до Итальянской кампании мог.
Макдональд был молодой генерал. Этот офранцузившийся шотландец позже станет наполеоновым маршалом и одним из известнейших полководцев, а сейчас он еще начинал военачальницкую карьеру.
Австрияки имели 86 тысяч в армии Меласа. Боеспособность этого войска оставляла желать, а сам Мелас был енерал опытный, но нерешительный. Русским тридцатитысячным корпусом командовал Суворов. Он же возглавлял соединенные силы союзников. Правда, у него на шее висел "гофкригсрат" - австрийский военный совет, из Вены командовавший австрияками зачастую через голову фельдмаршала. Александр Васильевич только что матом не говорил про эту военную бюрократию (в кулуарах, скорее всего, и говорил), но поделать со старыми звездоносными пердунами ничего не мог.
Среди подчиненных Суворова находился князь Багратион - "восходящая звезда" отечественного военного дела.
Пролог. Брешиа и дальше.
3 апреля 1799 года русские прибыли в Верону. Суворова толпа встречала так, что и Майкл Джексон не был бы разочарован. Однако Александр Васильевич не ограничивался банкетами: в австрийские подразделения были разосланы русские офицеры в качестве инструкторов и погонятелей. Суворову вообще была свойственна самая кипучая деятельность по подготовке войск. Его главный козырь как полководца был идеальный розыгрыш "стандартных положений". А отточенные стремительные марши и удары требовали соответствующего инструмента. Можно сказать, Суворов точил шашку.
21 апреля атакована и взята крепость Брешиа. Подготовка к штурму, видная из цитадели, была столь энергична, а силы так несопоставимы, что небольшой гарнизон не пожелал проверять, точно ли зарежут, и сдался. Потери русских - ноль. Потери убитыми у французов - тоже ноль. Сдалось 1264 человека.
Все, однако, понимали, что Брешиа - это, фактически, учения в условиях максимально приближенных к боевым. Ширер отступал. Русские шли с очень хорошим темпом - 30 верст за 14 часов. Австрияки роптали, но фельдмаршал гнал их вперед. Даже когда внеплановый привал позволил себе австрокомандующий Мелас, он тут же подвергся язвительному выговору, и был вынужден продолжать марш.
Адда. Прыжок через реку.
Ширер имел в поле только 28 тысяч войска. Все прочее было разбросано по северной Италии. Мало того, он опасался за свои фланги, и растянул линию аж на сто км с севера на юг вдоль реки Адды. Пассивный Мелас, может, и не воспользовался бы этим подарком, но тут был Суворов с пятидесятитысячной армией.
15 апреля пролилась первая кровь - Багратион выбил французов из городка Лекко. При этом Милорадович отдает часть своих сил под начало Багратиона несмотря на свое старшинство ("Здесь не время считаться чинами!"). Взаимовыручка двух отрядов и манвер Багратиона в тыл противнику делают свое дело - Лекко взят на штык. В тот же день Ширер был заменен на Моро. (Суворов по этому поводу: "И здесь я вижу перст Провидения; мало славы было бы разбить шарлатана; лавры, которые похитим у Моро, будут лучше цвести и зеленеть".) Новый командующий отлично понимал уязвимость своей позиции, и попытался собрать войска в единый кулак. Одного дня могло и хватить. Но его противник не прощал ошибок и не собирался дарить противнику день. Русские шли компактной и очень быстро действующей массой. Четко сработавшая казачья разведка обнаружила слабые места в построении французов. Игра началась.
16-го Багратион форсирует реку. После пяти утра казаки уже потрошат французские тылы, при этом сам Моро чистым случаем не попал в плен. Что интересно, русские сознательно избрали не самое удобное место для наведения моста, в результате чего река была форсирована на участке не то что не охранявшемся, а даже и не наблюдавшемся с той стороны. Французы обнаружили русских когда на плацдарме уже было 6 рот егерей, поддержанных казаками! Русские наводят еще переправы - уже южнее. Моро теряет нити управления боем: место решительной атаки неясно. Скорость развития событий мешает реагировать на происходящее.
Под градом ударов Моро командует общее отступление. Дорога на Милан перерезана, и французы вынуждены выходить из намечающегося "котла" кружным путем. Но вышли не все. К вечеру русские останавливаются, двенадцатичасовая сложная операция вымотала людей.
На следующее утро отряд Вукасовича добивает французскую дивизию Серюрье. Дивизия осталась между двух русско-австрийских колонн, и оказалась прижата к Адде. Французский комдив указаний от Моро не получал (а тот не мог их ему дать - сообщение было перерезано), и весь день торчал на одном месте, выполняя старый приказ по удержанию своего рубежа. Ничего не зная, он был ошеломлен появлением у себя в тылу русских. Вукасович предлагает сдаться, Серюрье отказывается, но после атаки с нескольких сторон ему такая война надоедает. Остатки дивизии капитулируют.
При Адде русские взяли 5 тысяч пленных, из которых половина - из дивизии Серюрье. Обе стороны теряют по 2500 убитыми и ранеными, но у французов в этом числе значительно больше доля погибших, т.к. раненых русские значительной частью пленили. Также русские забрали 19 пушек. Надежда Моро хотя бы задержать русских на естественном рубеже Адды рухнула карточным домиком.
Марши, марши.
Теперь перед Суворовым находились две неприятельские армии. С юга на всех парах летел Макдональд, спереди оставался помятый Моро. За вычетом войск, отряженных на блокады французских крепостей, в гарнизоны и для прикрытия всяких нежных направлений, у союзников оставалось 36 тысяч солдат. В качестве бонуса за выигрыш Адды русские заняли Милан, отсюда и последовал следующий бросок нашей кобры. Суворов имел в виду раздраконить армии Макдональда и Моро по отдельности. При этом бороться приходилось еще и с Гофкригсратом, из которого слались приказы, ограничивавшие силы, выделяемые австрийцами для действий в поле. При венском дворе вообще полагали ограничиться занятием Мантуи (в осаде) и Милана (пал)! Суворову было даже запрещено переходить По. Пердуны и дебилы. Мало того - эти персонажи запрещают австрийским генералам давать хотя бы одного солдата из орды, осаждающей Мантую.
Дальше последовала серия запутанных маневров. Суворов пытался поймать Моро за штаны, тот уворачивался. Однако следующим визави русского фельдмаршала стал вовсе не Моро. На сцену нашего театра явился с отменной скоростью шедший с юга Макдональд. А с ним - 36 тысяч войска. Он идет к реке Треббия (юг-юго-восток от Милана, юг от поля боя при Адде).
Треббия. Суворов летит на помощь.
Чтобы поймать Макдональда прежде, чем тот соединится с Моро, русские делают беспримерные марши. По 50 км в день - не предел. Попробуйте пройти в день хотя бы 30 км. А теперь представьте, что вам надо тащить с собой ружье. А теперь представьте, что тянуть с собой нужно еще пушки. Тренировка суворовских солдат была выше всяких похвал, и позволяла делать выдающиеся такие вещи. От Макдональда отступал застигнутый им отряд австрияков генерала Отта, и одним из намерений Суворова было спасти союзников. Интересно, что один из приказов Суворова в ходе этого марша содержит слова: «Неприятельскую армию взять в полон!..» . Этот приказ отдает человек, идущий на армию врага, в полтора раза бОльшую.
6 июня Макдональд настигает Отта. Тот ведет тяжелейший бой, и уже начинает отходить, уже теряет людей пленными, когда на поле боя влетают русские.
Буквально, влетают. За 36 часов пройдено 80 километров. Для пехоты, насколько мне известно, это является рекордом, не побитым никем, нигде и никогда. Мало того. Пройдя такой путь, русские не падают наземь, а идут в атаку!
Внезапность действует ошеломляюще. Французы переживают примерно то же, что монголы, обнаружившие вылетевший из засады полк Боброка. Первым под удар попадает польский эмигрантский корпус Домбровского. Суворов не ждет подхода новых сил, не ждет тылов. "Атакуй с чем Бог послал!". Это не просто огульное наступление, это понимание того, что есть встречный бой. Противнику нельзя было дать опомниться, нельзя было дать разумно реагировать на происходящее. Прежде чем Домбровскому была подана помощь, на его отряд обрушились все русские и австрийские части, какие Суворов смог использовать, и польский легион в считанные минуты оказался выведен из битвы. Такая же участь постигла полк (или, как французы тогда их называли - полубригаду), пытавшийся прийти полякам на помощь.
Макдональд получил пощечину, фактически, он был наказан за несколько расслабленное добивание Отта. Однако его армия еще отнюдь не была разбита, он отступил к Треббии в полном порядке. Преследования не было, у русских и австрийцев люди падали от усталости где стояли.
На следующий день сражение возобновилось. Благодаря подходу отставших с обеих сторон, всего в битве у Треббии приняли участие 22 тысячи русских и австрийцев и 36 тысяч французов. Макдональд не был мальчиком для битья, он предаполагал утром наступать. Суворов, однако, предполагал то же самое. Русские опять опережают французов. Буквально на какие-то не часы - минуты. И снова неприятель вынужден только реагировать на сыплющийся град ударов. Огромная скорость реакции на происходящее, инициатива и энергия командиров на местах позволяли русским концентрироваться на нужных участках быстрее, чем противник мог ответить на эти телодвижения. Но французы не были бумажные солдатики, и их было больше. Они держались мужественно и бились умело. Ночь прервала битву.
Третий день - восьмое июня. Обе стороны вымотаны и буквально на ветру шатаются. На сей раз Макдональд привнес в ход битвы интригу: поляки Домбровского должны совершить обходной маневр. Скорости реакции Суворова можно только поражаться: движение отважных ляхов угадано тут же, и немедля неприятелю наглядно показан минус обходов частью сил: обходящие оказываются оторваны от основной армии. Дивизия Домбровского была отсечена и уничтожена.
Наступил кризис сражения. Суворов был вынужден лично мчаться в передовую линию, потому что даже его гренадеры уже не выдержали и дрогнули. Даже Багратион сказал, что войска не могут драться. И - вот харизма! - зрелище лезущего под пули Суворова так воодушевило людей, что они отбились от французов - хотя некоторое время полку Розенберга пришлось даже биться в окружении. Это же надо так внушить солдатам веру в свою непобедимость, что они продолжают биться, окруженные превосходящим противником. ("Присутствие Суворова на поле боя заменяет 30 тысяч человек" - генерал Дерфельден)
Ночь опять не дала делу решиться. Суворов был недоволен: французы снова не бегут! Фельдмаршал, однако, не знал, что творится в неприятельском лагере.
Макдональд собрал совет. Общий настрой был абсолютно похоронный. Макдональд еще предполагал дождаться Моро, но его генералы и офицеры уже просто не могли и не хотели драться. Русские на третий день битвы перестояли противника.
Утром 9-го июня 1799 года французы начинают отступать. И это стало последней ошибкой командиров Неаполитанской армии. Русские буквально на крыльях полетели добивать размордованного противника. Отход превратился в бегство. В Пьяченце французы бросают раненых (!!!), те оказываются в плену. Мелас после Пьяченцы по своему обыкновению останавливается, но русские гонят бегущих пока могут.
Армия Макдональда была разбита вдрызг. В трехдневной битве и последовавшем бегстве французы потеряли 6 тысяч убитыми. 12 тысяч солдат и офицеров и 4 генерала попали в плен (из этого числа 7 тысяч - раненые в Пьяченце). 4300 раненых были все же вынесены. Русско-австрийские потери: только 900 убитых. И около 4 тысяч раненых.
Знаете что. Французам абсолютно не в чем себя упрекнуть. Вот Макдональд. Он честно попробовал все что мог. Пытался опередить русских и разбить по частям (сначала Отт, потом все прочие) - не вышло. Пытался совершить обходной маневр - и его задумка была обернута против него самого. Попытался просто забить русских массой, пользуясь соотношением в людях три к двум - и не удалось! А что же солдаты? Они держались три дня против лучших бойцов в мире. Они бились со всем возможным мужеством. И вот - на каждого убитого русского - шесть убитых и дюжина пленных французских солдат.
Французы продемонстрировали доблесть и искусство - и были в том и другом превзойдены. Настолько превзойдены, что полуторакратное превосходство не помогло.
На закуску: Эта неудача могла бы иметь пагубное влияние на мою карьеру; меня спасло лишь то, что победителем моим был Суворов. - маршал Макдональд
Между Треббией и Нови. Лавры и зависть.
После Треббии положение французов в Италии стало почти безнадежным. Моро узнал о сражении, когда еще шел по следам Суворова - там, где русские прошли за несколько дней до него. Он стремительно отступает, не собираясь делить участь Макдональда.
Русские торжествуют. Суворов беспрестанно вспоминает события 218 года до Р.Х., когда в этих же краях Ганнибал разбил римлян. Павел не глядя подписывает список достойных наград, представленный Суворовым, и еще отправляет в армию тысячу орденов сверх, чтобы Суворов роздал их по своему усмотрению. Самому Суворову жалуют титул князя Италийского. Интересно, что Гофкригсрат реагирует кисло, фельдмаршалу напоминают, что у него еще Мантуя не взята, в Вене даже говорят, что Суворов необдуманно поставил армию между Моро и Макдональдом и три дня выбирался из этого положения!
[Желчно: ага. Вот и Наполеон таким же образом выбирался из мешка, который ему эти же австрийцы необдуманно организовали. Буквально за пару лет до Суворовского похода]. Вообще, после этой битвы Гофкригсрат Суворова просто затрахал. "Робкий кабинет, неискоренимая привычка битыми быть!" - писал Александр Васильевич. Кстати, когда он в очередной раз вспомнил Ганнибалову битву при Треббии, то спросил у присутствовавшего австрийского генерала, почему Ганнибал тогда не пошел на Рим. Генерал ответил, что в Карфагене, видимо, был свой Гофкригсрат, что крайне развеселило Суворова. (Нота Бени: австрияк был очень-очень близок к истине. Но это уже другая история).
17 июля, наконец, сдалась Мантуя с десятитысячным гарнизоном. Это развязывало Суворову руки. Между тем, французы накачали итальянскую армию подкреплениями, и вновь сделали кадровую перестановку: вместо Моро армию возглавил генерал Жубер - молодой, талантливый и амбициозный. Он должен был дать Франции последний шанс спасти итальянские владения. Бой должен был состояться у Нови, в 40 км от Генуи.
Добить их. Сражение при Нови.
В армию Жубера было сведено все что осталось от армий Моро и Макдональда плюс резервы из Франции. Общим числом вышло 38 тысяч человек, всё, что удалось собрать. У русских и австрийцев было 44 тысячи. В литературе часто называют цифру 65 тысяч союзников, но корпус Розенберга находился вне поля боя, и в сражении не участвовал. Так что дело обещало быть жарким. Французы удерживали позицию на отрогах горного кряжа, в центре находился укрепленный городок Нови. Жубер узнал о падении Мантуи буквально перед сражением - по резко увеличившимся силам союзников. Тем не менее, отступать было поздно (хотя Моро настаивал именно на этом).
Русские атаковали уступом. Их боевой порядок напоминал строй фиванцев Эпаминонда. Идущая справа колонна Края должна была атаковать фланг французов, а ее собственный фланг прикрывала вторая атакующая колонна, идущая левее и чуть сзади. Французы поддержали атакованный колонной Края фланг резервами. В этот момент неведомый союзный снайпер убивает наповал Жубера. Командование вновь принимает на себя Моро.
Краю удается потеснить французов, но те контратакой его отбрасывают. Все это движение имело целью только заставить французов стянуть резервы от центра - от Нови - на западный фланг (левый для французов). Суворов вводит вторую колонну. По центру атакуют Багратион и Милорадович. Неудача! Стены Нови не получается пробить полевыми пушками. Русские пытаются обойти Нови, но под огнем со стен вынуждены вновь отойти.
Моро решает, что можно попробовать охватить фланг отходящего Багратиона. Но получается то же, что раньше вышло у Макдональда. Только вместо Домбровского здесь дивизия Ватрена. Ватрена останавливает еще один резерв русских - отряд Дерфельдена. Около Нови идет свирепый бой.
...И тут Суворов выводит на сцену еще один рояль в кустах - колонну Меласа. Она идет восточнее (то есть, если смотреть от позиций русских - левее) всех. Тут ведь в чем юмор. Атакуется левый фланг французов - они поворачивают на помощь то, что стоИт у Нови, в центре. Атакуют Нови - с правого фланга разворачивается Ватрен. И получается, что Ватрен бьется, поворотясь к Меласу задом, а его самогО вообще никто не прикрывает!
Дивизия Ватрена окружена. Не выдержав удара с фронта и фланга, оказывается раздавлен центр - русские и австрийцы берут Нови. В шестом часу вечера почти вся французская армия бежит. Моро честно пытается организовать отход, но под перекрестным артогнем это удается плохо. В темноте битва прекращается.
Русские и австрийцы потеряли убитыми 1300 бойцов. Французов погибло по разным данным от 7 до 10 тысяч, 4600 попало в плен. Победителям достались 39 из 40 французских пушек.
Виктория.
Павел написал, что сражением при Нови Суворов поставил себя выше награждений. Триумф был полный. Французы выбиты из Италии, достижения Наполеона в предыдущую кампанию пущены по ветру. Слава Суворова достигла пика. И в этот момент австрийское командование остановило наступление. Гофкригсрат предполагает наступление на Париж... через Швейцарию.
Попросту говоря, австрийцы имели в виду удалить русских из Италии. Вена не желала, чтобы плодами победы пользовался кто-то еще. Как бы там ни было, Павел согласился на план Гофкригсрата.
Люди, шедшие на север, к Альпам, сделали историю. Теперь им предстояло создать легенду. Суворову оставалось буквально несколько месяцев, и в эти месяцы он впишет в мировую военную историю одну из самых ярких страниц. Начинался достославный Швейцарский поход.
Иди, спасай царей.
В 1797 году казалось, что на военной карьере Суворова поставлен крест. После кончины Екатерины II император Павел, находившийся с царицей в отношениях, мягко говоря, натянутых, задался целью переделать буквально всё в стране в пику усопшей государыне. Среди прочего, его реформания выразилась в радикальной переделке армии. Нововведения не сводились к одному только введению палочной дисциплины и преврашению боевой подготовки в парадную, но полезные новации не компенсировали совершенных глупостей. Армия боевиков превращалась в войско почетного караула. Один из участников штурма Варшавы говорил, что на смотре страшился сильнее, чем в бою. Суворову вся эта вакханалия, понятно, была серпом по ушам, и фельдмаршал исходил ядом. Ну, все слышали, да? - "Пудра не порох, букли не пушки, коса не тесак, я не немец, а природный русак!". Павлу это вскорости надоело, и Суворову была дана отставка. И ссылка.
Александр Васильевич был уже совсем не первой молодости, и в общем готовился так и помереть в опале на манер Велизария. От тихого угасания его спасла новая война.
В 1799 г., после разгрома Наполеоном австрияков в Италии (и перехода Сапога под руку хранцуза), Австрия возжаждала реванша. Габсбурги просили помощи у России, и Павел I согласился ее оказать, поскольку французы уже предприняли несколько недружественных демаршей. Арестовали русского консула на Ионических островах, приютили польского эмигранта Домбровского (Польша тогда входила в состав Российской империи, и бесперечь бунтовала), Наполеон захватил Мальту (а Павел был ажно почетным великим магистром Мальтийского ордена). Короче говоря, по совокупности заслуг Павел решился подать австриякам помощь. К союзу также присоединилась Англия, боровшаяся с Францией за колонии. Англичанам было вообще параллельно, республика во Франции, монархия, да хоть диктатура пролетариата, главное - кому принадлежат владения в Америке и Азии. И именно англичане, не ставившие ни в грош военные способности австрийских полководцев (поначалу на русско-австрийский ограниченный контингент предполагалось поставить какого-нибудь эрцгерцога), предложили поставить во главе армии Суворова.
Зимой 1799 года этот сухой, но крепкий старик приехал в Петербург. "Иди, спасай царей" - сказал Павел.
читать дальшеДекорации и актеры.
Французы занимали северную Италию. Это сильно урбанизированная равнина, на юг - собственно сапог, на север - Швейцария с Альпами, на восток Австрия, на запад - Франция. Русские и австрийцы входили туда, как нетрудно догадаться, с востока. Неприятель располагал там двумя контингентами. Сначала предстояло столкнуться с Итальянской армией Ширера (58 тысяч человек), в средней Италии располагалась Неаполитанская армия Макдональда. Всего в двух армиях было до 180 тысяч народу, но Макдональд должен был прикрывать еще и всю Италию, плюс много народу отжирали гарнизоны, так что в поле таких орд не бегало.
Италийский командарм Ширер был старый осел и бездарь. У него, однако, имелся крайне талантливый зам - генерал Моро. Этот парень мог посостязаться в военной славе даже с Бонапартом. По крайней мере, до Итальянской кампании мог.
Макдональд был молодой генерал. Этот офранцузившийся шотландец позже станет наполеоновым маршалом и одним из известнейших полководцев, а сейчас он еще начинал военачальницкую карьеру.
Австрияки имели 86 тысяч в армии Меласа. Боеспособность этого войска оставляла желать, а сам Мелас был енерал опытный, но нерешительный. Русским тридцатитысячным корпусом командовал Суворов. Он же возглавлял соединенные силы союзников. Правда, у него на шее висел "гофкригсрат" - австрийский военный совет, из Вены командовавший австрияками зачастую через голову фельдмаршала. Александр Васильевич только что матом не говорил про эту военную бюрократию (в кулуарах, скорее всего, и говорил), но поделать со старыми звездоносными пердунами ничего не мог.
Среди подчиненных Суворова находился князь Багратион - "восходящая звезда" отечественного военного дела.
Пролог. Брешиа и дальше.
3 апреля 1799 года русские прибыли в Верону. Суворова толпа встречала так, что и Майкл Джексон не был бы разочарован. Однако Александр Васильевич не ограничивался банкетами: в австрийские подразделения были разосланы русские офицеры в качестве инструкторов и погонятелей. Суворову вообще была свойственна самая кипучая деятельность по подготовке войск. Его главный козырь как полководца был идеальный розыгрыш "стандартных положений". А отточенные стремительные марши и удары требовали соответствующего инструмента. Можно сказать, Суворов точил шашку.
21 апреля атакована и взята крепость Брешиа. Подготовка к штурму, видная из цитадели, была столь энергична, а силы так несопоставимы, что небольшой гарнизон не пожелал проверять, точно ли зарежут, и сдался. Потери русских - ноль. Потери убитыми у французов - тоже ноль. Сдалось 1264 человека.
Все, однако, понимали, что Брешиа - это, фактически, учения в условиях максимально приближенных к боевым. Ширер отступал. Русские шли с очень хорошим темпом - 30 верст за 14 часов. Австрияки роптали, но фельдмаршал гнал их вперед. Даже когда внеплановый привал позволил себе австрокомандующий Мелас, он тут же подвергся язвительному выговору, и был вынужден продолжать марш.
Адда. Прыжок через реку.
Ширер имел в поле только 28 тысяч войска. Все прочее было разбросано по северной Италии. Мало того, он опасался за свои фланги, и растянул линию аж на сто км с севера на юг вдоль реки Адды. Пассивный Мелас, может, и не воспользовался бы этим подарком, но тут был Суворов с пятидесятитысячной армией.
15 апреля пролилась первая кровь - Багратион выбил французов из городка Лекко. При этом Милорадович отдает часть своих сил под начало Багратиона несмотря на свое старшинство ("Здесь не время считаться чинами!"). Взаимовыручка двух отрядов и манвер Багратиона в тыл противнику делают свое дело - Лекко взят на штык. В тот же день Ширер был заменен на Моро. (Суворов по этому поводу: "И здесь я вижу перст Провидения; мало славы было бы разбить шарлатана; лавры, которые похитим у Моро, будут лучше цвести и зеленеть".) Новый командующий отлично понимал уязвимость своей позиции, и попытался собрать войска в единый кулак. Одного дня могло и хватить. Но его противник не прощал ошибок и не собирался дарить противнику день. Русские шли компактной и очень быстро действующей массой. Четко сработавшая казачья разведка обнаружила слабые места в построении французов. Игра началась.
16-го Багратион форсирует реку. После пяти утра казаки уже потрошат французские тылы, при этом сам Моро чистым случаем не попал в плен. Что интересно, русские сознательно избрали не самое удобное место для наведения моста, в результате чего река была форсирована на участке не то что не охранявшемся, а даже и не наблюдавшемся с той стороны. Французы обнаружили русских когда на плацдарме уже было 6 рот егерей, поддержанных казаками! Русские наводят еще переправы - уже южнее. Моро теряет нити управления боем: место решительной атаки неясно. Скорость развития событий мешает реагировать на происходящее.
Под градом ударов Моро командует общее отступление. Дорога на Милан перерезана, и французы вынуждены выходить из намечающегося "котла" кружным путем. Но вышли не все. К вечеру русские останавливаются, двенадцатичасовая сложная операция вымотала людей.
На следующее утро отряд Вукасовича добивает французскую дивизию Серюрье. Дивизия осталась между двух русско-австрийских колонн, и оказалась прижата к Адде. Французский комдив указаний от Моро не получал (а тот не мог их ему дать - сообщение было перерезано), и весь день торчал на одном месте, выполняя старый приказ по удержанию своего рубежа. Ничего не зная, он был ошеломлен появлением у себя в тылу русских. Вукасович предлагает сдаться, Серюрье отказывается, но после атаки с нескольких сторон ему такая война надоедает. Остатки дивизии капитулируют.
При Адде русские взяли 5 тысяч пленных, из которых половина - из дивизии Серюрье. Обе стороны теряют по 2500 убитыми и ранеными, но у французов в этом числе значительно больше доля погибших, т.к. раненых русские значительной частью пленили. Также русские забрали 19 пушек. Надежда Моро хотя бы задержать русских на естественном рубеже Адды рухнула карточным домиком.
Марши, марши.
Теперь перед Суворовым находились две неприятельские армии. С юга на всех парах летел Макдональд, спереди оставался помятый Моро. За вычетом войск, отряженных на блокады французских крепостей, в гарнизоны и для прикрытия всяких нежных направлений, у союзников оставалось 36 тысяч солдат. В качестве бонуса за выигрыш Адды русские заняли Милан, отсюда и последовал следующий бросок нашей кобры. Суворов имел в виду раздраконить армии Макдональда и Моро по отдельности. При этом бороться приходилось еще и с Гофкригсратом, из которого слались приказы, ограничивавшие силы, выделяемые австрийцами для действий в поле. При венском дворе вообще полагали ограничиться занятием Мантуи (в осаде) и Милана (пал)! Суворову было даже запрещено переходить По. Пердуны и дебилы. Мало того - эти персонажи запрещают австрийским генералам давать хотя бы одного солдата из орды, осаждающей Мантую.
Дальше последовала серия запутанных маневров. Суворов пытался поймать Моро за штаны, тот уворачивался. Однако следующим визави русского фельдмаршала стал вовсе не Моро. На сцену нашего театра явился с отменной скоростью шедший с юга Макдональд. А с ним - 36 тысяч войска. Он идет к реке Треббия (юг-юго-восток от Милана, юг от поля боя при Адде).
Треббия. Суворов летит на помощь.
Чтобы поймать Макдональда прежде, чем тот соединится с Моро, русские делают беспримерные марши. По 50 км в день - не предел. Попробуйте пройти в день хотя бы 30 км. А теперь представьте, что вам надо тащить с собой ружье. А теперь представьте, что тянуть с собой нужно еще пушки. Тренировка суворовских солдат была выше всяких похвал, и позволяла делать выдающиеся такие вещи. От Макдональда отступал застигнутый им отряд австрияков генерала Отта, и одним из намерений Суворова было спасти союзников. Интересно, что один из приказов Суворова в ходе этого марша содержит слова: «Неприятельскую армию взять в полон!..» . Этот приказ отдает человек, идущий на армию врага, в полтора раза бОльшую.
6 июня Макдональд настигает Отта. Тот ведет тяжелейший бой, и уже начинает отходить, уже теряет людей пленными, когда на поле боя влетают русские.
Буквально, влетают. За 36 часов пройдено 80 километров. Для пехоты, насколько мне известно, это является рекордом, не побитым никем, нигде и никогда. Мало того. Пройдя такой путь, русские не падают наземь, а идут в атаку!
Внезапность действует ошеломляюще. Французы переживают примерно то же, что монголы, обнаружившие вылетевший из засады полк Боброка. Первым под удар попадает польский эмигрантский корпус Домбровского. Суворов не ждет подхода новых сил, не ждет тылов. "Атакуй с чем Бог послал!". Это не просто огульное наступление, это понимание того, что есть встречный бой. Противнику нельзя было дать опомниться, нельзя было дать разумно реагировать на происходящее. Прежде чем Домбровскому была подана помощь, на его отряд обрушились все русские и австрийские части, какие Суворов смог использовать, и польский легион в считанные минуты оказался выведен из битвы. Такая же участь постигла полк (или, как французы тогда их называли - полубригаду), пытавшийся прийти полякам на помощь.
Макдональд получил пощечину, фактически, он был наказан за несколько расслабленное добивание Отта. Однако его армия еще отнюдь не была разбита, он отступил к Треббии в полном порядке. Преследования не было, у русских и австрийцев люди падали от усталости где стояли.
На следующий день сражение возобновилось. Благодаря подходу отставших с обеих сторон, всего в битве у Треббии приняли участие 22 тысячи русских и австрийцев и 36 тысяч французов. Макдональд не был мальчиком для битья, он предаполагал утром наступать. Суворов, однако, предполагал то же самое. Русские опять опережают французов. Буквально на какие-то не часы - минуты. И снова неприятель вынужден только реагировать на сыплющийся град ударов. Огромная скорость реакции на происходящее, инициатива и энергия командиров на местах позволяли русским концентрироваться на нужных участках быстрее, чем противник мог ответить на эти телодвижения. Но французы не были бумажные солдатики, и их было больше. Они держались мужественно и бились умело. Ночь прервала битву.
Третий день - восьмое июня. Обе стороны вымотаны и буквально на ветру шатаются. На сей раз Макдональд привнес в ход битвы интригу: поляки Домбровского должны совершить обходной маневр. Скорости реакции Суворова можно только поражаться: движение отважных ляхов угадано тут же, и немедля неприятелю наглядно показан минус обходов частью сил: обходящие оказываются оторваны от основной армии. Дивизия Домбровского была отсечена и уничтожена.
Наступил кризис сражения. Суворов был вынужден лично мчаться в передовую линию, потому что даже его гренадеры уже не выдержали и дрогнули. Даже Багратион сказал, что войска не могут драться. И - вот харизма! - зрелище лезущего под пули Суворова так воодушевило людей, что они отбились от французов - хотя некоторое время полку Розенберга пришлось даже биться в окружении. Это же надо так внушить солдатам веру в свою непобедимость, что они продолжают биться, окруженные превосходящим противником. ("Присутствие Суворова на поле боя заменяет 30 тысяч человек" - генерал Дерфельден)
Ночь опять не дала делу решиться. Суворов был недоволен: французы снова не бегут! Фельдмаршал, однако, не знал, что творится в неприятельском лагере.
Макдональд собрал совет. Общий настрой был абсолютно похоронный. Макдональд еще предполагал дождаться Моро, но его генералы и офицеры уже просто не могли и не хотели драться. Русские на третий день битвы перестояли противника.
Утром 9-го июня 1799 года французы начинают отступать. И это стало последней ошибкой командиров Неаполитанской армии. Русские буквально на крыльях полетели добивать размордованного противника. Отход превратился в бегство. В Пьяченце французы бросают раненых (!!!), те оказываются в плену. Мелас после Пьяченцы по своему обыкновению останавливается, но русские гонят бегущих пока могут.
Армия Макдональда была разбита вдрызг. В трехдневной битве и последовавшем бегстве французы потеряли 6 тысяч убитыми. 12 тысяч солдат и офицеров и 4 генерала попали в плен (из этого числа 7 тысяч - раненые в Пьяченце). 4300 раненых были все же вынесены. Русско-австрийские потери: только 900 убитых. И около 4 тысяч раненых.
Знаете что. Французам абсолютно не в чем себя упрекнуть. Вот Макдональд. Он честно попробовал все что мог. Пытался опередить русских и разбить по частям (сначала Отт, потом все прочие) - не вышло. Пытался совершить обходной маневр - и его задумка была обернута против него самого. Попытался просто забить русских массой, пользуясь соотношением в людях три к двум - и не удалось! А что же солдаты? Они держались три дня против лучших бойцов в мире. Они бились со всем возможным мужеством. И вот - на каждого убитого русского - шесть убитых и дюжина пленных французских солдат.
Французы продемонстрировали доблесть и искусство - и были в том и другом превзойдены. Настолько превзойдены, что полуторакратное превосходство не помогло.
На закуску: Эта неудача могла бы иметь пагубное влияние на мою карьеру; меня спасло лишь то, что победителем моим был Суворов. - маршал Макдональд
Между Треббией и Нови. Лавры и зависть.
После Треббии положение французов в Италии стало почти безнадежным. Моро узнал о сражении, когда еще шел по следам Суворова - там, где русские прошли за несколько дней до него. Он стремительно отступает, не собираясь делить участь Макдональда.
Русские торжествуют. Суворов беспрестанно вспоминает события 218 года до Р.Х., когда в этих же краях Ганнибал разбил римлян. Павел не глядя подписывает список достойных наград, представленный Суворовым, и еще отправляет в армию тысячу орденов сверх, чтобы Суворов роздал их по своему усмотрению. Самому Суворову жалуют титул князя Италийского. Интересно, что Гофкригсрат реагирует кисло, фельдмаршалу напоминают, что у него еще Мантуя не взята, в Вене даже говорят, что Суворов необдуманно поставил армию между Моро и Макдональдом и три дня выбирался из этого положения!
[Желчно: ага. Вот и Наполеон таким же образом выбирался из мешка, который ему эти же австрийцы необдуманно организовали. Буквально за пару лет до Суворовского похода]. Вообще, после этой битвы Гофкригсрат Суворова просто затрахал. "Робкий кабинет, неискоренимая привычка битыми быть!" - писал Александр Васильевич. Кстати, когда он в очередной раз вспомнил Ганнибалову битву при Треббии, то спросил у присутствовавшего австрийского генерала, почему Ганнибал тогда не пошел на Рим. Генерал ответил, что в Карфагене, видимо, был свой Гофкригсрат, что крайне развеселило Суворова. (Нота Бени: австрияк был очень-очень близок к истине. Но это уже другая история).
17 июля, наконец, сдалась Мантуя с десятитысячным гарнизоном. Это развязывало Суворову руки. Между тем, французы накачали итальянскую армию подкреплениями, и вновь сделали кадровую перестановку: вместо Моро армию возглавил генерал Жубер - молодой, талантливый и амбициозный. Он должен был дать Франции последний шанс спасти итальянские владения. Бой должен был состояться у Нови, в 40 км от Генуи.
Добить их. Сражение при Нови.
В армию Жубера было сведено все что осталось от армий Моро и Макдональда плюс резервы из Франции. Общим числом вышло 38 тысяч человек, всё, что удалось собрать. У русских и австрийцев было 44 тысячи. В литературе часто называют цифру 65 тысяч союзников, но корпус Розенберга находился вне поля боя, и в сражении не участвовал. Так что дело обещало быть жарким. Французы удерживали позицию на отрогах горного кряжа, в центре находился укрепленный городок Нови. Жубер узнал о падении Мантуи буквально перед сражением - по резко увеличившимся силам союзников. Тем не менее, отступать было поздно (хотя Моро настаивал именно на этом).
Русские атаковали уступом. Их боевой порядок напоминал строй фиванцев Эпаминонда. Идущая справа колонна Края должна была атаковать фланг французов, а ее собственный фланг прикрывала вторая атакующая колонна, идущая левее и чуть сзади. Французы поддержали атакованный колонной Края фланг резервами. В этот момент неведомый союзный снайпер убивает наповал Жубера. Командование вновь принимает на себя Моро.
Краю удается потеснить французов, но те контратакой его отбрасывают. Все это движение имело целью только заставить французов стянуть резервы от центра - от Нови - на западный фланг (левый для французов). Суворов вводит вторую колонну. По центру атакуют Багратион и Милорадович. Неудача! Стены Нови не получается пробить полевыми пушками. Русские пытаются обойти Нови, но под огнем со стен вынуждены вновь отойти.
Моро решает, что можно попробовать охватить фланг отходящего Багратиона. Но получается то же, что раньше вышло у Макдональда. Только вместо Домбровского здесь дивизия Ватрена. Ватрена останавливает еще один резерв русских - отряд Дерфельдена. Около Нови идет свирепый бой.
...И тут Суворов выводит на сцену еще один рояль в кустах - колонну Меласа. Она идет восточнее (то есть, если смотреть от позиций русских - левее) всех. Тут ведь в чем юмор. Атакуется левый фланг французов - они поворачивают на помощь то, что стоИт у Нови, в центре. Атакуют Нови - с правого фланга разворачивается Ватрен. И получается, что Ватрен бьется, поворотясь к Меласу задом, а его самогО вообще никто не прикрывает!
Дивизия Ватрена окружена. Не выдержав удара с фронта и фланга, оказывается раздавлен центр - русские и австрийцы берут Нови. В шестом часу вечера почти вся французская армия бежит. Моро честно пытается организовать отход, но под перекрестным артогнем это удается плохо. В темноте битва прекращается.
Русские и австрийцы потеряли убитыми 1300 бойцов. Французов погибло по разным данным от 7 до 10 тысяч, 4600 попало в плен. Победителям достались 39 из 40 французских пушек.
Виктория.
Павел написал, что сражением при Нови Суворов поставил себя выше награждений. Триумф был полный. Французы выбиты из Италии, достижения Наполеона в предыдущую кампанию пущены по ветру. Слава Суворова достигла пика. И в этот момент австрийское командование остановило наступление. Гофкригсрат предполагает наступление на Париж... через Швейцарию.
Попросту говоря, австрийцы имели в виду удалить русских из Италии. Вена не желала, чтобы плодами победы пользовался кто-то еще. Как бы там ни было, Павел согласился на план Гофкригсрата.
Люди, шедшие на север, к Альпам, сделали историю. Теперь им предстояло создать легенду. Суворову оставалось буквально несколько месяцев, и в эти месяцы он впишет в мировую военную историю одну из самых ярких страниц. Начинался достославный Швейцарский поход.